– Почему нельзя похоронить А-12 и построить обычный штурмовик, прикрытием для которого будет служить «Афина»?

– Как я уже говорил, «Афина» будет дополнительной защитой нашему самолету, но не единственной, поскольку сама эта технология имеет ограниченные возможности. Быстрые изменения – это правило, а не исключение в электронной войне. Израильтяне чуть не проиграли войну с Египтом в 1973 году из-за новшеств в советской электронной технике, поставляемой Египту, о которых Запад ничего не знал. Соединенные Штаты не могут себе позволить проиграть войну с Советами, сенатор.

Джейк потянулся к кейсу с документами. Найт держал его наготове.

– Мои сотрудники произвели расчеты. Если сейчас закрыть эту программу, начать все с самого начала и списать все до сих пор истраченные деньги, то с учетом неизбежного коэффициента инфляции затраты в расчете на один самолет будут вполне сопоставимы. При условии, что «Афина» будет доведена до боевого применения. Если нет, мы получим новенький с иголочки самолет пятидесятых годов. Независимо от всего прочего, все это время придется что-то делать с А-6, который стареет не по дням, а по часам. Может быть, придется даже финансировать программу А-60 только для того, чтобы иметь хоть какой-то штурмовик в боевой готовности, пока не появится новый.

Клерк раздал расчеты Джейка всем членам подкомитета. Джейк еще час потратил на обоснование методики расчета и полученных результатов.

Дюкен дал слово для вопросов конгрессменам. Их интересовало очень многое. Один из них спросил:

– Как я понимаю, нынешний созыв Конгресса наградил вас Медалью почета, капитан?

– Совершенно верно, сэр.

– Почему вы ее не носите?

– А вы не считаете, что это было бы слишком вызывающе?

Другой конгрессмен поинтересовался:

– Почему ВМС хотят присвоить А-12 имя «Эвенджер»?

На винтовом самолете ТBF «Эвенджер» – «Мститель» – фирмы «Грумман» во время второй мировой войны летал президент США.

– При опросе экипажей штурмовиков А-6, проведенном на всем флоте, это название получило большинство голосов. Моряки очень гордятся своей историей и чтут традиции.

– Вам не кажется, что выбор этого названия походит на подхалимаж?

– Сэр, мне оно нравится. Торпедоносец «Эвенджер» был прекрасной машиной для своего времени, с гордым именем и отличным боевым счетом. Мы называли и другие реактивные самолеты в честь прежних винтовых – «Фантом», «Корсар» и другие, так что эта традиция очень популярна в морской авиации. Если название «Эвенджер» по какой-то причине будет отклонено, лично я предложил бы в таком случае «Хеллкэт» – «Ведьму», другое достойное старое флотское название.

– Это очень понравилось бы доктору Доджерсу, – сухо заметил конгрессмен.

– Не сомневаюсь, – согласился Джейк.

Наконец, все кончилось. Его отпустили.

Было четыре часа. На ступеньках Найт заметил:

– Счет два-один.

Он был прав. Если полный состав комитетов по делам вооруженных сил обеих палат даст добро и на пленарных заседаниях палата представителей и сенат проголосуют «за», то потом уже начнется война с комитетами по ассигнованиям, чтобы они дали деньги на закупку самолетов.

Джейк простонал.

– Успокойтесь. Вы держались отлично.

– Идемте поищем пива. Я умираю от жажды.

В воскресенье утром, когда Джейк и Кэлли гуляли по пляжу, а Эми каталась по волнам на доске, они снова заговорили о «Минотавре».

– Как я понимаю, – заметил Джейк, – он не крот в обычном смысле слова. Он не русский, засланный сюда много лет назад и пролезший на высокий пост. Он американец. Предатель.

– Мир разведки и контрразведки, – сказала Кэлли, – напоминает мне «Алису в Стране чудес». Все совсем не так, как кажется на первый взгляд.

– Что тебя натолкнуло на эту мысль?

– Если ты что-то потерял, ищешь это во всех обычных местах и не находишь, к какому выводу ты придешь?

– Что оно не в обычном месте.

– Вот именно. И раз ФБР три года ищет крота, значит, он сидит не в обычном месте.

– Но обычные места – это посты, на которых человек имеет доступ к соответствующей информации.

– А может, крота и вовсе нет.

Джейк уставился на нее.

– Откуда тебе известно, что ФБР его ищет? – спросила она.

– Генри говорил. И Камачо.

– Генри лишь повторял то, что говорили ему. Камачо говорил тебе то, что хотел тебе внушить. А что, если крота вовсе нет? Что, если «Минотавр» – просто персонаж, актер, играющий роль?

Эми позвала ее посмотреть на что-то, принесенное за ночь приливом, и Кэлли пошла туда. Джейк наблюдал за ними. Прибой пенился вокруг лодыжек жены и дочери, а чайки с криком носились над водой.

– Ты очень проницательная женщина, – сказал он, когда Кэлли подошла к нему.

– О, я рада, что ты это заметил. Что же я сказала такого умного?

В понедельник утром в отделе Джейк подошел к копировальной машине и взял листов двадцать бумаги. Он запер дверь кабинета и надел пару перчаток, принесенных из дому. Разложив листы, взял один из середины стопки. На нем не должно быть отпечатков пальцев. Из кармана вынул черную казенную ручку. Он несколько раз пробовал наконечник, задумчиво глядя на листы бумаги.

Посредине страницы он написал печатными буквами: «Я ЗНАЮ, КТО ВЫ». Все в одной строке.

Внимательно осмотрев надпись, сложил лист пополам и поместил в конверт, который утром достал из почтового ящика дома.

В ящике стола, в коробочке с канцпринадлежностями, которую Кэлли в прошлом году подарила ему на Рождество, был пинцет. Он достал его и положил в карман.

Сунув конверт в карман рубашки, он снял перчатки и прошел в туалет. С помощью пинцета положил конверт на подоконник. Потом тем же пинцетом выудил штемпель. Смочил его в раковине и приложил к чистому конверту.

В кабинете, стараясь не прикасаться к конверту, стал листать секретный справочник Министерства обороны, пока не нашел нужный адрес. Его он также написал на конверте печатными буквами.

Сунув конверт обратно в карман рубашки, он надел фуражку и сказал секретарше, что вернется через десять минут.

Он опустил конверт в почтовый ящик на площади у входа в здание, после чего вернулся в свой кабинет.

Глава 29

Вице-адмирала Генри хоронили в среду на Арлингтонском национальном кладбище. По настоянию его старшей дочери церемония проходила на открытом воздухе. Присутствовали все высокие чины Министерства обороны, так что Джейк Графтон очутился среди рядовых. Политики, управлявшие вооруженными силами, сидели справа от прохода, слева расположились адмиралы и генералы, заняв места строго по старшинству. Оркестр играх траурный марш, а Ройс Каплинджер, Джордж Ладлоу и начальник штаба ВМС произнесли короткие речи.

Джейку с его места были видны лишь затылки больших шишек. Слева тянулись ряды стандартных белых надгробий, выстроившиеся по безукоризненному ранжиру на поросшем травой склоне.

Направо находилась приземистая громада Пентагона – за головами собравшихся виднелась лишь верхушка здания.

Тайлер Генри всю жизнь носил мундир, и Джейк не сомневался, что траурная церемония на этом кладбище, среди могил военных, получила бы одобрение адмирала. В конце концов, он погиб как солдат, сражаясь за то, во что верил.

Все на этих похоронах было настоящим. Генри действительно погиб. И люди, присутствующие тут, реальны, и информация Советам передавалась настоящая, и Чад Джуди действительно пытался похитить файл «Афины». И тем не менее…

Слушая речи, Джейк Графтон снова перебирал в уме все, что знал о «Минотавре». Знал он очень мало, но ему казалось, что он понимает, что за всем этим кроется. Хотя, может, и это иллюзия.

Вернувшись в кабинет, он снова пошел к копировальной машине за бумагой. На этот раз он написал:

Надписав тот же адрес, он опустил конверт в почтовый ящик на площади по дороге на автобус в Пентагон, направляясь на очередное совещание.